Обряд на крови - Страница 91

– Я вас худее, – задумчиво произнес я.

– Да. А также длиннее и не отличаетесь особой ловкостью. И потом, я знаю, что происходит с чувствительной техникой при приближении чародея.

– Но кому-то ведь надо сделать это, – не сдавался я. – Кому-то достаточно миниатюрному, чтобы…

Мы оба оглянулись на Мёрфи.

– Как мне обезвредить ее? – спросила Мёрфи, продолжая вглядываться в полумрак коридора.

– Под мою диктовку, – ответил Кинкейд. – Дрезден, возьмите-ка ее пушку и прикрывайте нас.

– Эй, – обиделся я. – Кто здесь командует? Кинкейд, диктуйте ей, что нужно. Мёрфи, дай мне обрез, чтобы я вас прикрыл.

Я сунул свой шутовской пистолет под плащ, в петлю, обычно предназначавшуюся для моего жезла. Потом подмигнул Мёрфи. Она не ответила – просто отдала мне дробовик и повернула бейсболку козырьком назад. Потом двинулась по коридору к чулану, на ходу снимая куртку и пояс с кобурой.

– Жилет тоже лучше снять, – посоветовал Кинкейд. – Если надо, я потом просуну его вам. Пожалуй, лучше лезть в левый нижний угол. Прижимайтесь как можно ниже и левее. Думаю, у вас получится.

– Думаете? – возмутился я. – А если вы ошиблись?

Он раздраженно покосился на меня.

– Надеюсь, вам не хочется, чтобы я диктовал вам еще, как охранять коридор, если оттуда вдруг повалят вампиры, нет? – поинтересовался он.

Я хотел было обидеться, но он говорил дело, а потому я угрюмо уставился в темноту, сжимая приклад обреза. Пришлось немного повозиться – модель была незнакомая, и я не сразу нашел предохранитель. Я щелкнул флажком, сдвинув его на красную точку. Во всяком случае, я решил, что она красная. В зеленом химическом свете она казалась черной.

– Стоп, – скомандовал Кинкейд все тем же спокойным голосом. – Расслабьте.

– Что расслабить? – спросила Мёрфи.

– Попу свою расслабьте.

– Прошу прощения?

– Вы сейчас заденете луч. Нужно на четверть дюйма ниже. Расслабьтесь.

– Я расслаблена, – возразила Мёрфи.

– Ох, – буркнул Кинкейд. – Значит, у вас слишком пышная попа. Снимайте штаны.

Я вздрогнул и оглянулся. Мёрфи лежала ничком, прижимаясь к полу щекой и вытянув вперед руки. Она успела заползти в дверь примерно по плечи. Ей удалось чуть повернуть голову, чтобы посмотреть на Кинкейда.

– Что, еще попробовать?

– Снимайте штаны, – с улыбкой повторил Кинкейд. – О детях подумайте.

Она пробормотала что-то себе под нос и попробовала опустить руки.

– Не пойдет, – сказал Кинкейд. – Слишком далеко заползли.

– Ну, гений, – буркнула Мёрфи. – Что тогда мне делать?

– Лежите и не шевелитесь, – скомандовал Кинкейд. – Сам вам их спущу.

Мгновение царила тишина. Потом Мёрфи прошипела что-то. А может, просто охнула.

– Да не укушу я вас, – заверил Кинкейд. – Не шевелитесь. Мне хочется выйти отсюда живым.

– Ладно, – сдавленно отозвалась Мёрфи, чуть помедлив.

Я насупился в темноту, борясь с приступом совершенно иррациональной злости. Все-таки я не удержался и оглянулся еще раз. Мёрфи, извиваясь, уже почти полностью проползла в дверь. Ноги у нее были белые, сильные, красивые. И я не мог не признать, что Кинкейд совершенно верно охарактеризовал ее заднюю часть.

Кинкейд придерживал ее за ляжки, не позволяя случайно уклониться слишком далеко в сторону. Или, по крайней мере, лучше бы он делал именно это – в противном случае мне пришлось бы его убить.

Я тряхнул головой и вернулся к своей вахте. «Не кипятись, Гарри, – думал я про себя. – Между тобой и Мёрфи ничего нет ведь. Она не твоя собственность. Она сама за себя отвечает. Она занимается тем, что хочет, с кем хочет. Ты ведь даже ею не увлечен. Не тебе и возникать по этому поводу».

Я повторил эти мысли несколько раз, нашел их безупречно логичными, морально устойчивыми… правда, мне все равно хотелось придушить Кинкейда. Из чего следовал целый ряд выводов, обдумать которые у меня все равно не было времени.

Еще несколько секунд – и я услышал, как они переговариваются вполголоса. Мёрфи описывала взрывное устройство, а Кинкейд давал ей инструкции.

В темноте, за пределами света от дальней химической трубки, что-то пошевелилось.

Я чуть сменил позу и сунул руку в поясную сумку. Достав оттуда пару трубок-светильников, я согнул обе об пол, сломав разделявшую химикалии перегородку, и встряхнул. Обе разгорелись неярким зеленым светом. Я кинул их в глубь коридора, и они прокатились по полу дальше, в расположенную в дальнем конце комнату. Впрочем, трубки почти ничего не высветили: каменный пол, кусок перегородки из сухой штукатурки… Боб говорил, что это помещение используется в качестве кладовой – разбито гипсокартонными перегородками на несколько маленьких кладовок, временное жилье при стихийных бедствиях. Однако все, что я видел, – это нижнюю часть двери, пару штабелей картонных коробок, портновский манекен и светящиеся трубки, которые сам туда и кинул.

А потом что-то большое, четвероногое на мгновение ступило между мной и одной из трубок. Темнопес оказался здоровенным зверем – возможно, крупной немецкой овчаркой, и словно нарочно замер на месте, демонстрируя свои размеры, прежде чем снова раствориться в темноте.

Я стоял, выставив перед собой обрез, и сильно жалел о том, что у меня нет с собой сломанного Инари жезла. В качестве оружия я бы предпочел его, а не этот чертов дробовик. Без жезла, помогавшего мне фокусировать разрушительную энергию огня, я не осмеливался использовать против нехороших парней свою магию, особенно в замкнутом пространстве убежища. Впрочем, может, оно и к лучшему. Боюсь, свою квоту на поджоги общественных зданий на эту неделю я уже исчерпал.