Обряд на крови - Страница 42


К оглавлению

42

Но это оказалась не Лара. Инари остановилась на мостовой в нескольких футах от меня, широко распахнув глаза и открыв рот.

– Господи! – воскликнула она. – Томас! Что случилось? Что вы с ним сделали?

– Ничего! – отрезал я. – Он ранен. Бога ради, да помогите же мне.

Мгновение она колебалась, потом бросилась к Томасу.

– О Боже! Он весь в крови! Он истекает кровью!

Я сунул жезл ей в руки.

– Подержите, – рявкнул я.

– Что вы с ним сделали? – не унималась она. По лицу ее струились слезы. – О, Томас.

Мне хотелось визжать от досады, но я упрямо вглядывался во все места, где могла прятаться Лара. Инстинкты заливались пожарными сиренами, предупреждая о ее приближении; на самом деле мне ничего так не хотелось, как просто удрать.

– Да сказал же я: ничего! Идите лучше вперед, откройте и подержите дверь. Нам нужно вернуться в дом и вызвать «скорую».

Я нагнулся, чтобы снова поднять Томаса.

Инари Рейт пронзительно взвизгнула и, держа мой жезл обеими руками, огрела им меня по затылку с такой силой, что тот сломался пополам. В глазах вспыхнули яркие звезды; я даже не почувствовал боли, когда ткнулся мордой в асфальт.

Минуту или две все в моей голове путалось. Первое, что я услышал, когда смог наконец шевелиться, было всхлипывание Инари:

– Лара, я не знаю, что случилось. Он пытался меня застрелить, а Томас без сознания, может, мертвый уже.

Я услышал шаги.

– Дай мне пистолет, – произнес голос Лары.

– Что же теперь делать? – спросила Инари. Она продолжала плакать.

Лара передернула затвор пистолета, проверяя патронник.

– Иди в дом, – сказала она. Голос ее звучал все так же твердо и уверенно. – Вызови «скорую» и полицию. Ну!

Инари выпрямилась и бегом бросилась в темноту, оставив нас с Томасом наедине с женщиной, которая уже почти убила его. Я сделал попытку встать, но это оказалось делом слишком сложным. Все завертелось вокруг в бешеном хороводе.

Мне удалось-таки приподняться на колене, когда противный, липкий холод волной накатил на меня со спины.

Три вампира из Черной Коллегии не предупреждали о своем появлении. Они просто появились, словно соткавшись из теней.

Одного из них я уже знал: одноухого типа, которого я так удачно окатил святой водой из пистолета. По обе стороны от него стояли еще двое чуваков из Черных – оба мужского пола, оба в саванах, оба подросткового телосложения. Они пробыли живыми трупами не слишком долго: кожа на руках сохранила еще кое-где более или менее натуральный цвет, да и лица не до конца превратились еще в черепа. Ногти у них, конечно, были длинные, грязные. На лицах, на горле запеклась кровь. Глаза более всего напоминали подернутые черной ряской загнившие лужи.

Инари испустила визг, которому позавидовал бы иной ужастик, и отпрянула назад, к Ларе. Лара со свистом втянула воздух сквозь зубы и, медленно поворачиваясь на каблуках, чтобы постоянно видеть нападавших вампиров, изготовилась к стрельбе.

– Ну и ну, – прошипел одноухий вампир. – Надо же, какая удача! Чародей и трое Белых разом. Это обещает быть занятным.

Тут я ощутил еще одну, более сильную волну гнусной, убийственной магической энергии.

Мальоккьо. Оно нарастало снова, на порядок мощнее, чем прежде, – и я ощутил, как оно приближается ко мне. Голова еще гудела от удара, и я ничегошеньки не мог с этим поделать.

– Убейте их, – прошипел одноухий. – Убейте их всех! Вот видите? Все как я говорил.

Ситуация всегда может обернуться еще говеннее.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Не могу сказать, чтобы в рукопашном бою я был совсем уж беспомощен, но и особо способным бойцом меня тоже не назовешь. Раз или два меня избивали до бесчувствия. Ну… если честно, гораздо чаще. И ничего такого невероятного в этом нет: большинство тварей, что отметелили меня, запросто уделали бы целую баскетбольную команду, а я, в конце концов, всего лишь смертный. Ну, с крепким загривком, что означает: хрупкостью я все-таки немного уступаю фарфоровой чашке.

Во всех этих случаях мне удалось выжить благодаря везению, помощи друзей и довольно-таки вредной во многих отношениях фее-крестной. Впрочем, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: рано или поздно удача отвернется от меня, и я окажусь в опасной ситуации в одиночку, на пределе своих сил. Тот вечер стал неплохим этому подтверждением.

Хорошо все-таки, что иногда я предусмотрительно заглядываю вперед.

Я коснулся рукой своей новой поясной пряжки с рельефным изображением медведя. Пряжку отлили из цельного серебра, а медведя я вырезал на ней сам. Я возился с этим несколько месяцев; не могу сказать, чтобы результат отличался особенной красотой или вдохновением, но художественная сторона волновала меня меньше всего.

Выражаясь словами Ревуна Леггорна, я просто старался подготовиться к такому вот ЧП.

Так вот, я коснулся пряжки левой рукой и прошептал:

– Fortius!

Энергия потоком хлынула в мое тело, растекаясь от живота во все стороны – горячая, живительная энергия, топливо для тела, ума, души. Она наполнила жизнью мои усталые мышцы, укрепила кости. Смятение, усталость, боль исчезли так же быстро, как тает тьма с восходом солнца.

И я бы не стал сводить всё к простому впрыску адреналина, хотя и это сыграло должную роль. Можете называть это «ци», или «ман», или любым другим из тысячи имеющихся для этого названий – это была настоящая магия, экстракт чистой жизненной энергии. Она вливалась в меня из емкости, которую я смастерил в серебряной пряжке. Сердце вдруг переполнилось возбуждением, а мысли – надеждой, уверенностью и нетерпеливым ожиданием, словно какая-то личная моя фонограмма воспроизводит «Оду к Радости» на стадионе, полном моих фанатов, и все они ждут моего выхода. Я с трудом удерживался, чтобы не запеть или не расхохотаться. Боль никуда не делась, но я словно стряхнул с плеч все последние удары и неприятности и сделался вдруг снова готовым к бою.

42